Мечта - это что-то неисполнимое. А цель - это исполнимая мечта...
Кстати недавно встретила в медпункте школы Серого. Знаете, это такой очень забавный персонаж...
Несколько лет назад мы были вместе в лагере. Там было два маленьких мальчишки: Серый и ещё один, сын аристократа. У второго был домашний зоопарк с птицеедом и волками, пойманными отцом, потому что так захотел избалованный сынишка. Он был наглый и эгоистичный. А Серый был очень забавным позитивным мальчишкой, не боящимся грязи и темноты, вечно лохматый и заводной. Лагерь разделился на две группы: обожатели аристократа и обожатели Серого. Аристоркату делали массажи, бегали по его просьбе, рисовали ему тату. А с Серым мы ходили смотреть на восход, пели у костра и устраивали спектакль учителям, после которого за мой непрекращающийся смех он прозвал меня Истерикой.
В следующем году мы встретилсиь в школе. Он просто, выходя из стороловой, вдруг обратил на меня внимание и с задорной улыбкой сказал: "О, привет, Истерика!"
Вот недавно я увидела его в медпункте. Он такой же! Это семиклассник с чёрными волосами, в квадратных очках, с чёрными весёлыми глазами и приветливой улыбкой, с приятным голосом и той же манерой речи. Он не испортился, он такой же хороший, такой же светлый персонаж, хотя и играл в том спектакле чёрта. И он так же повернулся, увидел меня, секунду думал, я ли это, а я - он ли это, и, улыбнувшись, он снова весело произнёс: "О, привет, Истерика!"
И я долго ещё улыбалась, глядя на него сзади, пока ему меряли давление... И думала: как прекрасно, что он остался тем же забавным пацанёнком, как здорово, что иногда люди не меняются...
Несколько лет назад мы были вместе в лагере. Там было два маленьких мальчишки: Серый и ещё один, сын аристократа. У второго был домашний зоопарк с птицеедом и волками, пойманными отцом, потому что так захотел избалованный сынишка. Он был наглый и эгоистичный. А Серый был очень забавным позитивным мальчишкой, не боящимся грязи и темноты, вечно лохматый и заводной. Лагерь разделился на две группы: обожатели аристократа и обожатели Серого. Аристоркату делали массажи, бегали по его просьбе, рисовали ему тату. А с Серым мы ходили смотреть на восход, пели у костра и устраивали спектакль учителям, после которого за мой непрекращающийся смех он прозвал меня Истерикой.
В следующем году мы встретилсиь в школе. Он просто, выходя из стороловой, вдруг обратил на меня внимание и с задорной улыбкой сказал: "О, привет, Истерика!"
Вот недавно я увидела его в медпункте. Он такой же! Это семиклассник с чёрными волосами, в квадратных очках, с чёрными весёлыми глазами и приветливой улыбкой, с приятным голосом и той же манерой речи. Он не испортился, он такой же хороший, такой же светлый персонаж, хотя и играл в том спектакле чёрта. И он так же повернулся, увидел меня, секунду думал, я ли это, а я - он ли это, и, улыбнувшись, он снова весело произнёс: "О, привет, Истерика!"
И я долго ещё улыбалась, глядя на него сзади, пока ему меряли давление... И думала: как прекрасно, что он остался тем же забавным пацанёнком, как здорово, что иногда люди не меняются...